Злобина сообщает, что на линкоре в рабочем состоянии осталось лишь три орудийных батарей из девяти… Кавторанг запрашивает добро на выход из «сферы»…

— Это еще зачем? — не понял Дамир Ринатович последней фразы. — А ну-ка свяжи меня с ней…

Пока лейтенант выполнял приказание, последовал доклад от третьего оператора:

— Господин вице-адмирал, эскадренный миноносец «Бурный» получил критические…

Дежурный не успел договорить, Хиляев сам увидел, что произошло…

«Бурный» на большом экране внезапно скрылся в огромном шаре взрыва, а его осколки волной шрапнели ударились о борта находящихся в этот момент рядом с ним соседних кораблей. Наш эсминец долго сопротивлялся, но даже наполовину прикрытый тяжелыми крейсерами — не выдержал лавины плазменных ударов американских орудий и был обречен. Никто из экипажа не успел покинуть корабль — пятьдесят четыре моряка-«черноморца» навсегда остались в тесных отсеках «Бурного» и погибли как герои, каждый на своем боевом посту…

Хиляев рукой прикрыл глаза. Спокойно, сейчас нельзя показывать эмоции несмотря ни на какие потери. Комдив 15-ой вновь взглянул на карту ближнего космоса. Почему Белов до сих пор не атаковал Элизабет Уоррен, ведь все расчеты показывали, что 2-я «ударная» уже могла это сделать? Хиляев только сейчас заметил, траектория обхода американской дивизии эскадрой Кондратия Белова была очень далека от кратчайшего маршрута.

С чем это связано? Неужели во 2-ой такие неумелые штурманы? Не верю, — Дамир Ринатович пробежал пальцами по клавиатуре, запрашивая дополнительную информацию о точных координатах и времени движения в пространстве дивизии своего коллеги. Как только он погрузился в изучение цифр, у комдива от удивления округлились глаза.

Да, действительно, траектория маневра по заходу в тыл соединения Лизы Уоррен, которая в данный момент изо всех сил пыталась добить несчастную 15-ю дивизию, у Белова была самая широкая и оттого долгая по времени, какую только можно было себе представить. Почему это произошло? Ведь Кондратий Витальевич прекрасно видел, как непросто приходится кораблям Хиляева в сражении, и каждая дополнительная минута может оказаться смертельной для русского «каре». Что и доказывала гибель «Бурного» секунду назад.

По всем расчетам выходило, что если бы Белов со своими девятнадцатью вымпелами шел по кратчайшему маршруту до координат битвы, то он уже должен был атаковать 25-ю «легкую» дивизию противника пять-шесть минут тому назад. Но этого не произошло. Более того, подразделение Кондратия Белова до сих пор не вступило в бой, а продолжало маневр по широкой дуге, не сближаясь с Уоррен до расстояния огневого контакта.

Белов попросту маневрирует без всяких признаков атаки! — пронеслось в голове Дамира Ринатовича. — И это происходит в тот момент, когда моя дивизия сражается из последних сил. Ну, Кондратий Витальевич, уж от кого-кого, а от тебя я такого удара в спину не ожидал!

Лицо вице-адмирала Хиляева покрылось красными пятнами от приступа гнева. Как такое могло вообще произойти⁈ Ведь Белов никогда за все-то время, которое Дамир Ринатович знал адмирала, не давал ни единого случая обвинить себя в нерешительности, бездействии и тем более в трусости в секторе боевых действий. Более того, сколько раз, и Хиляев, и Белов, будучи ветеранами космических войн, выручали друг друга в сложную минуту, приходя на помощь и прикрывая дивизии собственными кораблями.

Нет, в то, что Кондратий Витальевич струсил, комдив 15-ой поверить отказывался в принципе. Но с показаниями на трехмерной карте и информацией о маневрировании не поспоришь — 2-я «ударная» продолжала оставаться вне игры, заходя все глубже в «тыл» противника, однако Хиляеву легче от подобного не становилось.

— И сколько ты еще намерен так прохлаждаться⁈ — Дамир Ринатович заочно обратился с укором к своему боевому товарищу. — Пока от моей дивизии никого не останется⁈

— Господин вице-адмирал, — прервал невеселые думы своего комдива, оператор, — кавторанг Злобина на связи…

— Погоди со Злобиной, — отмахнулся Хиляев, — пусть ждет на линии… А пока немедленно соедини меня с флагманом 2-ой «ударной». Страсть как хочу лично пообщаться с ее командиром…

Оператор засуетился за пультом и после нескольких секунд работы в недоумении обернулся и посмотрел на адмирала:

— Линкор «Рюрик» — флагман 2-ой, молчит… Запрашивал уже несколько раз…

— Тогда соединяй с мостиками других кораблей дивизии! — у Хиляева забегали глаза, он начинал нервничать, ситуация выходила из-под контроля, а комдив таких моментов ой как не любил. — Запрашивай рубки остальных, кто есть в наличии… Линкора «Георгий Победоносец», крейсера «Ростислав»… Кто там еще? Наконец пытайся достучаться до приданного 2-ой дивизии линкора «Три Святителя»! Хоть один да ответит…

— Полное молчание, господин адмирал, — еще через некоторое время пожал плечами оператор, — эфир будто вымер…

— Может работа РЭБ-зондов «янки», которых в данном секторе поразбросано в неимоверном количестве⁈ — предположил Хиляев, смотря на лейтенанта, как на более разбирающегося в данной ситуации специалиста.

— Безусловно, зондов противника в секторе перехода «Бессарабия — Таврида» хоть одним местом ешь, — согласился тот, просматривая общие данные на рабочем мониторе, — однако именно в координатах, в которых сейчас происходит сражение — действие РЭБ-«глушилок» противника не критически опасное… Большинство из них располагаются с противоположного от нас направления и примыкают непосредственно к порталу перехода где сейчас находятся основные части Черноморского флота и где происходит эвакуация кораблей в соседнюю звездную систему.

Там действительно огромная черная дыра в несколько миллиардов кубических километров пространства, причем, не только в эфире, но и в работе сканеров обнаружения, так называемая «мертвая» зона где не видно и не слышно абсолютно ничего… Но именно на нашем направлении я такого не наблюдаю… Вся аппаратура функционирует нормально в штатном режиме, никаких признаков противодействия сигналам со стороны противника не производится… Единственное что возможно — это американцы нас могут прослушивать, но блокировать переговоры не пытаются…

Поэтому вариант с «глушилками» отпадает, господин адмирал…

— Что же тогда случилось и почему Белов молчит⁈ — недоуменно воскликнул Дамир Ринатович.

— Не могу знать, — развел руками оператор связи, — связаться пытаюсь без перерыва. Сигнал в пространстве проходит, более того я практически уверен, что на кораблях 2-ой «ударной» наш вызов принимают и слышат… Вот только почему-то не отвечают…

— Так, ладно, если говоришь, что они слышат, тогда врубай на громкую, — кивнул Хиляев, подключая собственным микрофон. — Сообщение от командира 15-ой «линейной»… Кондратий Витальевич, видишь ли ты, что происходит в секторе⁈ Если да, то докладываю, у меня в запасе не более десяти минут на то, чтобы держаться в плотном строю «каре». Далее при продолжающейся атаке вражеской эскадры, построение начнет разваливаться на части и его уже ничего не сможет спасти… Поэтому, атакуй родной как можно скорей, если хочешь наблюдать рядом с собой еще когда-нибудь 15-ю дивизию… Повторяю, у моих ребят осталось десять минут в плотном строю, далее — распад «сферы» и гибель… Все, конец связи…

Дамир Ринатович просто выдавливал сейчас из себя эти слова, обращаясь к Белову. Более того этим обращением всем своим офицерам он в данный момент признавался, что положение дивизии критическое и до полного разгрома корабли 15-ой «линейной» отделяют какие-то жалкие минуты…

— Господин вице-адмирал, серьезные повреждения на эсминце «Выносливый», — операторы были безжалостны в своих продолжающихся докладах. — Командир запрашивает разрешение отойти и укрыться за нашим «Ретвизаном»…

— Разрешение даю, — обреченно махнул рукой Хиляев, понимая, что освободившееся место в строю «Выносливого» просто некому прикрыть, а значит, за эсминцем вскоре последуют другие, прежде всего малые корабли поддержки. «Каре» рассыпалось на глазах…

— Эвакуацию с крейсера «Изумруд» — разрешаю, — Дамир Ринатович вспомнил о запросе с данного корабля, который так же доживал свои последние минуты — огонь по нему канонирами Уоррен не прекращался. Американцы видели в электронных прицелах орудий, что судьба «Изумруда» практически предрешена и уже не ослабляли хватку… — Спасательным челнокам с «Изумруда» и «Выносливого» — прибыть на «Ретвизан» и «Евстафий»… Пусть отсидятся пока у нас, а не болтаются в космосе…

— Кавторанг Злобина продолжает ожидать на линии и постоянно запрашивает вас, — напомнил оператор, Хиляеву, после того как из уст комдива прозвучало имя линкора «Евстафий». — Что ей ответить?

— Соединяй, — кивнул Дамир Ринатович.

Перед адмиралом снова возникло лицо Елены Ивановны Злобиной, все такое же непринужденное и даже отчасти бодрое.

— Рад, что хоть у гвардии настроение боевое, — попытался улыбнуться в ответ Хиляев. — Чем порадуете?

— Да, я не то, что бы с хорошими новостями, — отмахнулась Злобина.

— Тогда почему